Оставившим здесь любой комментарий я выскажу всё, что я про вас думаю и как я вас воспринимаю. Одно условие - создать такую же запись у себя на дайри и ответить всем желающим.
Плут и паяц. Регулярно делаю две вещи: сплю и вру.
Я супер стар... Меня мучает бессонница и застуженные колени. Я тоскую о прошлом и не надеюсь на будущее. Мне чертовски надоело прятаться за масками и улыбать друзьям. Я устала от иллюзий и несбывшихся надежд. Единственное мое достижение, это сотни прочитанных книг, но и их я стала забывать. У меня ничего не осталось, кроме памяти. Я фантом. Я бы сбежала, но от самой себя, увы, не убежишь.
Плут и паяц. Регулярно делаю две вещи: сплю и вру.
Поцелуй в глаза свою смерть Кто тебя любит больше нее Кто тебя ждет вернее нее Небо Только небо. (с)
текст и аккорды Ольга Арефьева - Поцелуй в глаза Dm A Dm Смотри мне в лицо A Dm Живой человек A Dm Я это я Gm A А ты кто Dm Кто-то из нас A Dm Сказал что снег A Dm Летит снизу вверх Gm A И скрывает глаз A Неба
Dm Gm Gm A Поцелуй в глаза свою смерть Dm Gm Gm A Поцелуй в глаза свою смерть Dm Gm Gm A Кто тебя любит больше неё Dm Gm Gm A Кто тебя ждёт вернее неё A Небо A Только небо A A Только лишь небо
A Dm И настанет тот день И выпадет дождь И придёт к нам тот Кто знает Что скоро от нас Останется здесь Лишь светлый алмаз Парящий в лучах Неба
Поцелуй в глаза свою смерть Поцелуй в глаза свою смерть Кто тебя любит больше неё Кто тебя ждёт вернее неё Небо Только небо Только лишь небо
Плут и паяц. Регулярно делаю две вещи: сплю и вру.
Мы боимся не своей слабости. Мы боимся своей безграничной мощи. Мы спрашиваем себя: Кто я такой, чтобы быть великолепным, талантливым и уникальным? Кем мы не хотим быть. Мы рождены, чтобы восхвалять собой Господа. И, выпуская наружу свой внутренний свет, позволяем окружающим сделать то же самое... Who are you not to be?(с) Мариан Вилльямсон.
Плут и паяц. Регулярно делаю две вещи: сплю и вру.
* * *
Нет, это не я, это кто-то другой страдает. Я бы так не могла, а то, что случилось Пусть черные сукна покроют, И пусть унесут фонари… Ночь. (А. Ахматова. 1940)
Я засыпаю над книгой черной. Мой мир, мои сны мне не покорны. Пусть снова их девять, но я-то один- Никому не учитель, не господин!
Возьмите меня с собой - я тоже погибнуть хочу! Возьмите меня с собой - пусть руки привыкнут к мечу!
Было - и я погибнуть хотел. За что - я не помню, но жить - мой удел. Холодные камни, холодное сердце - Не успокоиться и не согреться…
Пуст серый замок, увитый плющом, Сердце не бьется под черным плащом. Не приходите меня целовать - Мне на чужую страсть наплевать!
Возьмите меня с собой - я снова погибнуть хочу! Возьмите меня с собой - пусть руки привыкнут к мечу!
Здесь нет боли, но нет и любви, И смерти не будет - зови не зови! Уснувшие страсти, застывшие сны Никогда не дождутся последней войны.
Возьмите меня с собой - пусть руки привыкнут к мечу! Возьмите меня с собой - я смерти вас научу!(с)
Все истории одного моего давнего знакомца (нет, не того, что в Госнаркоконтроле служит...) начинаются всегда одинаково. Примерно вот так вот: "Сидим мы, значит, накуриваемся..." или "Втарили мы как-то грибочков, короче...". Дальшейшее содержимое его рассказов, как правило, гораздо скучнее этого самого начала... Но вот сегодня поведал он мне весьма философичную вещь. Далее с его слов...
Наварили мы, в общем, кашки на даче. Сели, всё чин-чинарём, закинулись мало-мало... Сидим, ждём. Заниматься чем-нибудь лениво, тупо смотрим журналы и газетки какие-то. Лёньчик так вообще втупился в пакетик майонеза - мы его для плова припрятали на завтра. Чую - накрывать начинает. Откинулись все, кто-то руками начал кого-то гонять перед лицом... Лёньчик так вообще за гитарой потянулся... Я ему: - Лёнь, ты чего? Ты ж в жизни (окромя деревянных ложек и подмышки) никаких инструментов музыкальных в руках не держал!!! Леонид, значится, игнорирует адресованную ему язвительную реплику, наугад бацает по струнам и начитает декламировать: - Люди... Вот они есть... И вот их нет уж... Что мы... Что пакетик майонеза... Всё одно... Мрак и холод... И вот так, прикинь, минуты три. Я делаю над собой неимоверное усилие, встаю, встряхиваю его. А он всё: "Люди... Майонез... Люди... Всё едино..." Кое-как отобрал у Лёньки балалайку, в общем. Спрашиваю: - Сильно забрало тебя, Лёнь? Как ты, в целом? А он всё: - Люди... Как пакетик майонеза... - Да ты толком, бл#дь, скажи!!! - уже ору я, а меня и самого ведёт как я просто не знаю что.... - Мне ж тебя, гнида, ещё домой везти завтра!!! Что на тебя нашло? - Майонез! - совершенно спокойным голосом изрекает Леонид. - Люди! - Суууууукааааа!!!! - срываюсь я и отбираю у него пакетик оливкового "Провансаля". Смотрю на надпись внизу упаковки, закрываю глаза и с истерическим хохотом валюсь на пол. Тут уже начинают откачивать меня. Я сквозь слёзы уже нихрена вразумительного сказать не могу, а всё только за Лёнькой повторяю: "Люди! Майонез!"...
- Короче, - закончил рассказ мой приятель, - мы чуть там впятером не поубивали друг друга, пока каждый из нас не втупился в надпись: "После вскрытия хранить в холодильнике"... Зато потом просто хором час горланили: "Люди... Вот они есть... И вот их нет уж... Что мы... Что пакетик майонеза... Всё одно... Мрак и холод..." с вариациями и импровизациями...